14 Мар Заявление экс-сотрудника НКВД из оршанской тюрьмы

26 ноября 1939 г., Орша. Из заявления осужденного бывшего сотрудника УНКВД по Гомельской области Григория Кашицына секретарю ЦК ВКП(б) Георгию Маленкову

 СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) т. МАЛЕНКОВУ

г. Москва

От осужденного, содержащегося под стражей в тюрьме г. Орша,

БССР, члена ВКП(б) с 1925 г., бывш. зам. нач.

УНКВД по Гомельской обл. – лейтенанта госбезопасности

Кашицына Григория Арсеньевича.

26 ноября 1939 г.^–

Заявление

(на 8 листах)

Я, 1904 г. рождения, происхожу из семьи рабочих-ткачей бывш. Морозовской фабрики в г. Твери, ныне Калинине. В годы гражданской войны я и две мои родные сестры добровольно служили в Красной Армии. В декабре 1921 г. я вступил в комсомол; с 1923 г. был на ответственной комсомольской работе в фабричном р-не г. Калинина. В 1923 г. вступил в ВКП(б), а с 1926 г. по 1937 г. был на руководящей партработе в районах Калининском, Удомельском и Спировском, Московской и Калининской обл[астей].

В январе 1937 г. я был вызван в ОРПО ЦК ВКП(б) и направлен на работу в Наркомвнудел, где и работал в течение 2-х лет в г.г. Москве, Минске, Гомеле. В январе 1939 г. Наркомвнуделом БССР я был арестован, а в июне Воен[ным] Tрибуналом Войск НКВД БВО был осужден на ст. 180 п. «а» УК БССР к лишению свободы сроком на 10 лет в исправтрудлагерях без поражения в правах.

Честно работавший всю свою сознательную жизнь, не имевший ни одного партийного и административного взыскания без всяких предупреждений в каких-либо ошибках, допущенных мною на работе я был брошен в тюрьму, где вот уже 10 м-цев нахожусь вместе с уголовно-бандитским элементом, в борьбе против которого я не щадил своих сил. По необоснованным материалам осужден Bоенным трибуналом, приговор которого проштампован Военной Коллегией.

Не в порядке предъявленного мне обвинения я показал на допросе, что в период моей работы нач. XI отд. НКВД в Минске в первой половине 1938 г. мною с разрешения наркома внутренних дел БССР были применены меры физического воздействия – побои по отношению к двум арестованным: Сергиевскому, арестованному по указаниям НКВД СССР с санкции зам. наркома внутренних дел СССР. Указанный Сергиевский был основательно изобличен материалами и документами как резидент польразведорганов, в прошлом агент царской охранки, крупный собственник, имевший лесопильный завод и мельницу, большое количество наемной рабочей силы, в период гражданской войны находившийся на территории Колчака и Деникина; в 1929 г. арестовывавшийся органами ОГПУ за вредительство и

2) к Гаевскому, изобличенному материалами как агенту польразведорганов и участнику троцкистской организации.

Указанный Гаевский в годы гражданской войны будучи на командной должности в РККА, дважды переходил на сторону белополяков. При вторичном переходе на ту сторону остался на службе у белополяков по охране города Борисова, поддерживая связь с ксендзом и городской головой. В 1927 г. квартиру его посетила интуристка. Сопротивление указанных арестованных на следствии в то время я счел необходимым сломить не только уговорами, но и мерами физического воздействия, испросив на то разрешение наркома. Оба арестованных разоблачены как враги народа и осуждены. Это мое показание зафиксировано в приговоре как криминал моего обвинения. В протоколе об окончании следствия я просил приобщить к делу протоколы допросов, указанных выше арестованных, чтобы суду ясно было, кому я наносил побои, но в этой просьбе мне было необоснованно отказано.

Если по линии 3-го, 4-го и 5-го отделов УГБ проводились в 1937 и 1938 г.г. массовые операции, то по линии XI-го отдела, начальником которого я был, никаких массовых операций не производилось, и со стороны следователей XI-го отдела не допускались извращения в следственной работе, как это имело место в других отделах. Я просил следствие допросить в качестве свидетелей по моему делу всех следователей, работавших под моим руководством, – Залогина, Шепелева, Кагана, Степанова, Позднякова, Калямина, Новикова, Соловьева, Анисимова, которые подтвердят, что я категорически запрещал допускать им какие бы то ни было извращения в следственной работе. Может быть, указанные лица и допрашивались в качестве свидетелей, но ни одного протокола допроса их в моем деле нет. В этом необъективность следствия по моему делу. Все указанные следователи, работавшие под моим руководством, как не допускавшие извращения в следственной работе ныне, как мне известно, значительно продвинуты по должности. Начальником XI-го отдела НКВД БССР я работал в течение 7 месяцев. За этот период отделом проведено до 40 следственных дел, и ни одно из них не признано провокационным и не предъявлено мне на следствии.

Прошу Вашего вмешательства в мое дело. Я был и остаюсь до конца преданным делу партии Ленина-Сталина.

Кашицын

НАРБ. Ф. 4п, оп. 1, д. 14883, л. 21-28. Копия

 „Operacja polska” NKWD 1937-1938 na tle represji wobec Polaków w Białoruskiej SRS. Dokumenty”