21 Дек Дискредитировал принцип критики и самокритики, срывал культобслуживание. Расстрел
26 ноября 1937 года по постановлению “тройки” в Свердловской области расстрелян уроженец деревни Орловщина Оршанского района Лижевский Бронислав Иосифович. Это один из сотен уроженцев Оршанщины, убитый советской властью вдалеке от родины. Но как и почему Лижевский оказался за 2 тысячи километров от родного дома? Ответ в личном деле Стефана Касперовича, которое хранится в Государственном архиве административных органов Свердловской области.
6 августа 1937 года в Нижнем Тагиле на Уралвагонстрое в бараке №22 в комнате 12 трудового поселенца, электромонтажника 4-го разряда ТЭЦ Лижевского Стефана Касперовича Нижне-Тагильский горотдел НКВД Карамышев и Столяров провели обыск. Они изъяли 3 экземпляра чертежей коммутации ТЭЦ и 6040 рублей совзнаками. Самого Лижевского арестовали.
В анкете арестованного отмечено: белорус, родился в 1989 году в деревне Орловщина Оршанского района. Паспорта как трудпоселенец не имел. Происходил из кулаков. Закончил семилетку. Служил в Красной армии в 1919-1922 годах рядовым. Одинокий. Состав семьи: мать Лижевская Ядвига Степановна на иждивении и четырьмя брата: Бронислав (30 лет, работал на Уралвагонзавод бухгалтером), Михаил (23 года, Уралвагонзавод — слесарь), Валентин (24 года, учащийся медтехникума), Франц (19 лет, учащийся горнометаллургического техникума) и Эдуард (18 лет, учащийся свердловского энергетического техникума).
10 августа 1937-го — первый протокол допроса. Они и проливает свет, как Стефан Касперович оказался на Урале. Оказалось, что в 1930 году Лижевского арестовал оршанский ОГПУ и выслал на Урал. Похоже, именно тогда в Свердловскую область выслали всю семью Лижевских. Но сведений об их высылке нет ни в оршанской книге “Память”, ни в базах “Мемориала” и “Открытого списка”.
Позже вместе с мужьями в ссылке на Урале оказались и сестры Стефана Елизавета Касперовна и Мария Касперовна. Они были замужем за Антоном Каменским (расстрелян в Орше) и Николем Каменский (осужден в 1937 году на 10 лет ИТЛ, из лагеря не вернулся). На Урал Каменских выслали в 1931 году после ареста в Москве, куда они годом ранее бежали из ссылки в Котлас.
В протоколе осмотра вещественных доказательств за 29 августа указано, что изъятые при обыске чертежи секретности не имели, но на всякий случай их приобщили к уголовному делу в качестве вещественных доказательств. Про деньги ни слова. Не исключено, что чекисты, как это часто бывало, их попросту присвоили.
Следователь Нижне-Тагильского горотдела НКВД Грунский обвинил Лижевского в проведении “дезорганизаторской деятельности”. Дескать, в 1935 году бригада, которой руководил Стефан Касперович, бросила работу на жилищном строительство, позже тоже самое произошло и в цеху колес Уралвагонстроя. Следователь заявил, что целью был умышленный срыв планового строительства Уралвагонстроя.
Лижевский пояснил, что в 1935 году его бригада, действительно, работала на жилищном строительстве, но за неимением работы была переведена в цех колес. Через 10 дней бригаду снова перебросили на жилищное строительство. “Но дезорганизаторской деятельностью я не занимался”, — заявил арестованный.
Также следователь сообщил, что в том же году бригада Лижевского не вышла на работу, а сам арестант, якобы, заявил: “На этих кровопийцев я не пойду работать, когда они всех людей с голоду уморили. Я отработаю на другой день!” Стефан Касперович обвинение отмел.
Грунский наседал: “Вы, будучи режиссером клуба ТЭЦ, умышленно срывали постановки и разваливали работу. На вопрос к Вам, почему не работаете в клубе ответили: “Что дураков учить, как были дураками, так останутся дураками, а я работать не буду”. Лижевский пояснил, что режиссером клуба не был, там играл его брат Франц. “Мне предлагали играть на сцене в баранчном красном уголке, но вследствие своего болезненного состояния я отказался”, — отметил арестант.
“Вы арестованы за проведение а/с дезорганизаторской деятельности среди трудпоселенцев Уралвагонстроя. Следствие требует Ваших правдивых показаний”, — добивался чекист. Лижевский снова отрицал. Больше вопросов в протоколе не было. Видимо, допрос закончился.
Повторный допрос месяц спустя, 9 сентября, длится дольше. Лижевского обвинили во вредительстве во время работы в 1932 году в колхозе Паворинского, мол, срывал посевную, разлагал трудовую дисциплину и расхищал социалистическую собственность. В частности, получая для колхоза сахар, специально завозил мешки в реку, чтобы они намокали и больше весили. Излишки сахара Лижевский якобы присваивал. Стефан Касперович это отрицал.
Следователь заявлял: “Ваши показания следствие определяет как ложные. Вы продолжаете скрывать от следствия вашу преступную деятельность”. “Вы продолжаете лгать о вашей проводимой к/р деятельности”. Следователь озвучил высказывания Лижевского, в которых усмотрел крамолу. “Несмотря на уличение Вас фактами вашей проводимой к/р деятельности, вы упорно скрываете от следствия и продолжаете давать ложные показания. Следствие требует ваших показаний по существу вопроса!” — добивался Грунский. “Я еще раз утверждаю, что никакой к/р деятельности я не проводил!” — настаивал Лижевский. На этом протокол допроса закончился.
В тот же день, 9 сентября, ст. инспектор Нижне-Тагильского горотдела НКВД Грунский строчит обвинительное заключение. Он якобы установил, что “Лижевский на протяжении всго времени свого пребывания в трудпоселке проводил к/р деятельность, обрабатывая в к/р духе окружающую среду путем систематической а/с агитации, направленной против политики партии и соввласти”. В качестве доказательств Грунский указывает, что летом 1935 г. Лижевский агитировал за срыв субботника, в марте 1937 высказывал к/р измышления, дискредитирующие принцип критики и самокритики, в июле 37-го по вопросам оплаты труда пытался проповедовать к/р теорию уравниловки. Кроме того, энкаведист указал, что в 1932-33 годах в Табаринском районе Лижевский, будучи бригадиром, работу проводил вредительски, срывал посевную и подготовку новой площади, занимался хищением соц. собственности, в 1934 году умышленно срывал культобслуживание в клубе. А в 1935 году умышленно снял бригаду в цехе колес гриффин, следствием чего явился простой производства. “Виновным себя не признал, но уличается свидетельскими показаниями”, — заключил Грунский и постановил направить дело на рассмотрение “тройки” УНКВД по Свердловской области.
27 сентября в выписке из протокола заседания “тройки” записано: “обвиняется в том, что, оставаясь непримиримым врагом советской власти, среди рабочих вел махровую к/р пропаганду против политики партии и советского правительства. Неоднократно пытался организовать к/р саботаж среди трудпоселенцев, распространяя ложные слухи о труде рабочих и жизни в СССР. Неоднократно высказывал террористические намерения по адресу местного партийно-советского актива. Открыто заявлял о своей ненависти к советской власти”. ”Тройка” постановила Лижевского Стефана Касперовича расстрелять, а лично принадлежащее ему имущество конфисковать. Выписку из протокола подписал секретарь “тройки” лейтенант госбезопасности Калугин. (вероятно Калугин, Федор Тимофеевич до 22.06.1939 особоуполномоченный УНКВД Свердловской обл. русский. Родился в 1902 году. Арестован 24.02.1939. 20.06.1939 приговорен к 15 годам лишения свободы). В выписке из акта указано, что Стефана Лижевского расстреляли в 24 часа 2 октября 1937 года.
Прокуратура Свердловской области реабилитировала его лишь 11 апреля 1989 году. Его братья так и остались жить в Нижнем-Тагиле. Некоторые из них породнились с семьями репрессированных Каменских из Оршанского района.
А 26 ноября 1937 года НКВД расстрелял жителя Орши, поляка Лижевского Бронислава Иосифовича. Он родился в 1906 г. в той же деревне Орловщина. Вероятно, со Стефаном Лижевским они были родственниками. Бронислав до ареста работал инструментальщиком в депо на станции Орша. Его обвинили в антисоветской агитации и приговорили к расстрелу. Место расстрела не указано. Это могли быть как Орша, так и Смоленск. В Смоленских лесах НКВД расстрелял многих оршанских железнодорожников.