16 Май Сотрудник Оршанского НКВД Савельев: мне давали установки – дай три показания в сутки

СЕКРЕТАРЮ ЦК КП/б/Б-Белоруссии
тов. ПОНАМАРЕНКО
ЗАЯВЛЕНИЕ

Штамп ЦК КП(б)Б
Вх. No 538

4 MAP 1939
подлежит возврату в секретный архив, особого сектора
Aрхив Дело № 49

Заявление

11 марта 1939 года Бюро Оршанского Районного Комитета партии большевиков меня – САВЕЛЬЕВА Ивана Тимофеевича, исключило из рядов коммунистической партии большевиков. Причиной моего исключения из рядов ВКП/б/ послужило нарушение революционной законности, при ведении мною следствия. Оршанским Горотделом НКВД были освобождены из-под стражи в феврале м-це 1939 года за недостаточностью имкриминирующих материалов – ЧЕРНЯК, который был до ареста снят с секретарей Оршанского РК КП/б/Б и ЛЕОНОВИЧ, которые были Оршанским горотделом НКВД подвергнуты аресту в начале 1938 года. Последних дали мне для ведения следствия, с которыми я работал 5-6 дней, но не добился положительных показаний, после чего нач. ГО НКВД – ЗАЙЦЕВ передал их другим следователям Оршанского ГО НКВД. После того, когда их освободили, последние подали заявление на ряд сотрудников Оршанского ГО НКВД, в том числе и на меня о том, что я при ведении следствия один раз ударил ЧЕРНЯКА и один раз ударил ЛЕОНОВИЧА. ЛЕОНОВИЧ в своем заявлении указывает, что я якобы просил б. опер. уполномоченного – мл. лейтенанта ВОЛКОВА и нач. Дубровенского РО НКВД- ЗАДИРАКО избивать ЛЕОНОВИЧА. При разрешении моего вопроса о партийности, я на Бюро Оршанского РК КП/б/в признал, что я один раз ударил ЧЕРНЯКА, ЛЕОНОВИЧА я никогда не бил, о чем ЛЕОНОВИЧ при дальнейшем следствии следователю ПИМЕНОВУ сказал, что “никогда меня следователь САВЕЛЬЕВ не бил”, но как-то однажды при следствии следователь ВОЛКОВ /ныне арестованный/ вошел ко мне в кабинет и стал колоть иголкой или булавкой в заднюю часть тела ЛЕОНОВИЧА, о чем я написал Начальнику Горотдела НКВД, материал который был направлен Нач. УНКВД по Витебской области для приобщения к след. делу ВОЛКОВА. Вот за это то Бюро Орданского РК КП/б/Б меня исключило из партии.

Я сам признал и признаю, что с моей стороны были нарушения революционной законности при ведении следствия, но это было не умышленно, а в силу вражеских установок в органах НКВД. Я молодой работник НКВД, работать в органах я начал с 1937 года – времени крупных операций и нарушений революционной законности. Меня бы молодого надо было учить и выращивать к кропотливой, сугубо политической работе, а в то время мне давали установки – дай три показания в сутки, а если не дашь, то ты либеральничаешь с врагом. Так говорил уполномоченный ШЛИФЕНСОН, прикрепленный к Оршанскому ГО НКВД. Последний давал прямые установки избивать несознающихся арестованных и говорил, что кто мягко обращается с арестованными, тот делает поблажки врагу.

Бывший начальник Оршанского Горотдела ЗАЙЦЕВ считал меня плохим работником, что я не пишу справок на арест и мало разоблачаю шпионов. Последний спрашивал у БОЛОТИНА на меня компрометирующий материал как видно для того, чтобы меня посадить или вывести из органов НКВД. Об этом мне рассказывал лично БОЛОТИН.

Вот в таких то условиях я начал работу в органах НКВД, так меня начали учить кропотливой работе в органах НКВД, борьбе с врагами рабочего класса и врагами сиоциалистического государства. Меня в органы НКВД мобилизовал Московский комитет партии большевиков, как чистого по социальному происхождению, а также ничем не запятнаного большевика, а в настоящее время меня исключили из родной коммунистической партии большевиков за то, что я был неопытным в этой большой политической работе, за то, что я слепо выполнял вражеские установки, чем нарушал революционную законность. Конечно я заслуживаю партийного взыскания, но не исключения из партии большевиков. Я не враг коммунистсческой партии, я и сейчас, когда у меня взяли партбилет – считаю в душе себя большевиком потому, что нарушение революционной законности не моя вина, а моя беда. В партию большевиков меня принимали в 1932г., как честного и хорошего товарища, как достойного быть в рядах коммунистической партии /большевиков/, как близкого по социальному происхождению. Сам я происхожу из крестьян средняков дер. Кочово – 1 Мордасовского с/с Рязанского р-на Московской обл.,  был одним из активных организаторов колхоза в своей деревне. Командировали меня в Белоруссию, как хорошего ничем не замаранного большевика для укрепления аппарата органов НКВД пограничных районов.

За время моего пребывания в партии большевиков я не имел и не имею партийных взысканий, а в настоящем я оказался вне рядов коммунистической партии.

Я прошу и даю обещание Областному комитету партии / большевиков/, если воля партии меня оставить в рядах партии, то мои ошибки по выполнению вражеских установок послужат мне уроком на всю жизнь. Заверяю, что я оправдаю доверие члена нашей коммунистической партии / большевиков/.

В настояшее время я работаю Пом. Опер. Уполномоченного Горотдела НКВД.

Иван Тимофеевич Савельев

Мой адрес: г. Орша, Трудовая улица дом №3

Проситель подпись

12/III 1939 года

НАРБ ф. 4 п о. 1 д. 12246 стр. 88-91