01 Авг Предложили вступить в контрреволюционную организацию, дал согласие…

Довгало Николай Юльянович, беларус, родился в январе 1901 года в семье крестьян-середняков в поселке Бакиново Боровского сельсовета Минской области. Здесь до ареста он и проживал. 

Николай Довгало был арестован Дзержинским погранотрядом 22 ноября 1937 года. На момент ареста он работал лесником Городищенского участка Дзержинского лесхоза, куда устроился еще в 1933 году.

Анкета арестованного Николая Довгало (фрагмент)

Как следует из анкеты арестованного, до революции Николай Юльянович имел 3-4 га земли, одну лошадь, одну корову и еще 2-3 головы мелкой скотины. Работал лесником. После революции хозяйство насчитывало 5 га земли, все ту же одну лошадь, но уже две коровы и 5 голов прочего скота. Арестованный имел низшее образование и был беспартийным. Состав семьи — жена Агата Васильевна (1899 г.р.), сыновья Махил (1928 г.р.), Валентин (1929 г.р.), Леонтий (1932 г.р.).

Протокол допроса арестованного Николая Довгало

На допросе он сообщил, что родственников в Польше не имеет, а в Польше бывал всего два раза в 1920 году. Далее он дает признательные показания: “я действительно являюсь агентом польской разведки и до ареста проводил шпионско-диверсионную работу в пользу Польши”. 

По его словам он якобы был завербован в 1934 году неким польским агентом Бирюлей при следующих обстоятельствах: “Я работал с 1934 года лесным сторожем лесов государственного значения Городищенской дачи, где вместе со мной работал Бирюля, который, знал мое враждебное отношение к соввласти. Я находился у него на квартире, в беседе со мной он заявил, что является агентом польской разведки, по заданию которой проводил шпионско-диверсионную работу и вербует … в пользу Польши. И тут же мне предложил вступить в контрреволюционную организацию, на что я дал свое согласие, и он меня завербовал”. 

Николай Довгало. Фото из архива потомков

Николай Довгало сообщал, что ему было поручено совершать поджоги лесов государственного значения, производить посадку лесов на зараженной почве лесоучастков, вести диверсионно-вредительскую работу в леспромхозах и колхозах, вербовать других для шпионско-диверсионной деятельности в пользу Польши, подбирать недовольных соввластью и готовить их к выступлению в тылу на случай военного нападения Польши на СССР, а также собирать сведения шпионского характера и передавать их в польскую разведку через упомянутого польагента. 

Арестованный также сообщал, что в 1935 году он лично по заданию уничтожил пожаром леса государственного значения 50 га, в 1934-м засеял на зараженной личинкой майского жука почве леса от 15-25 га, в 1936-37 передал в польскую разведку сведения о недовольных соввластью, в том числе из числа поляков, а также сведения о расположении пограничных частей войск НКВД в местечке Дзержинск и в заставах погранотрядов. Сам арестованный в шпионско-диверсионную работу лично никого не вербовал.

Далее в протоколе допроса речь шла о коллегах Николая Довгало и причинах его вербовки. Больше никаких сведений: ни расследований, ни опросов свидетелей. Для НКВД этого было достаточно.

Из опубликованных документов известно, что в то время к заключенным , в том числе оршанской тюрьмы, широко применялись меры психологического и физического воздействия, т.е. пытки. Известно также, что в камерах находились провокаторы, которые убеждали до смерти перепуганных, нередко прошедших или наблюдавших последствия пыток сокамерников добровольно сознаться во вредительской антисоветский деятельности, чтобы, якобы, смягчить приговор. Многие соглашались себя оклеветать. Однако, как свидетельствовали прошедшие коммунистический ад, например, отец Ефима Шифрина Залман Шифрин, признание лишь приближало конец. Незначительный шанс выжить оставался у тех, кто, несмотря на жесточайшие издевательства, до конца отказывался признавать вину. Впрочем, у арестованных летом-осенью 1937 года шансов почти не было. Сталинские палачи гнали план по выявленным и уничтоженными “врагам народа” и даже требовали от вышестоящих органов увеличения разнарядки.

Внучка Николая Довгало Лариса Яковец также предполагает, что самого допроса ее дед мог и не видеть: «Мне кажется, что протокол допроса «обвиняемый» возможно и не видел, так как подпись на протоколе явно подделана. Можно сравнить на анкете и на каждом листе протокола. Какие обвинения сами придумали, с такими сами и согласились».

Обвинительное заключение

26 ноября 1937 г. начальник Оршанского оперсектора сержант госбезопасности (фамилия вымарана архивом КГБ) утвердил обвинительное заключение, в котором повторил слова заключенного, отметил, что тот признал себя виновным и постановил направить дело на рассмотрение народного комиссара внутренних дел СССР — генерального комиссара госбезопасности т.Ежова.

В справке отмечалось, что арестованный Довгало Н.Ю. содержался под стражей при Оршанской тюрьме с 21 ноября 1937 года. Вещественных доказательств по делу не имелось. 

Выписка из протокола заседания Комиссии НКВД и Прокурора СССР 

9 декабря 1937 года Комиссия НКВД СССР и Прокурора СССР, рассмотрев дело Николая Довгало, посчитала его виновным по статье 68 УК БССР и постановила — расстрелять.

Выписка из акта

В архивном деле сохранилась выписка из акта о приведении приговора в исполнение. В ней говорится: “Постановлением Наркома внудел СССР и Прокурора СССР от 9 декабря 1937 г. протокол № 355 о расстреле Довгало Николая Юльяновича приведено в исполнение 17 января 1938 г. в г. Орше».  

Подпись: Начальник отдела КГБ НКВД БССР, лейтенант госбезопасности (фамилия вымарана архивом КГБ).

В тот же день, 17 января в Орше были расстреляны минимум 80 человек, а всего в январе 38-го без суда и следствия было убито более 550 человек.  В этом месяце сталинская машина смерти собрала свой самый обильный урожай.

Справка о реабилитации

В 1961 году родные репрессированного получили справку из Военного трибунала Белорусского военного округа. В ней говорилось, что 14 июня 1961 года дело лесника Городищенского участка Дзержинского района Николая Довгало, арестованного 22 ноября 1937 года, было пересмотрено Военным трибуналом БВО. “Постановление от 9 декабря 1937 года в отношении Довгало Николая Юльяновича отменено и дело за отсутствием состава преступления прекращено. Довгало Николай Юльянович реабилитирован посмертно”. 

Справка подписана зам. председателя Военного трибунала БВО полковником юстиции (подпись вымарана архивом КГБ).

Копии сохранившихся в Центральном архиве КГБ документов внучка репрессированного Николая Довгало Лариса Яковец смогла получить совсем недавно, в 2018 году, и то не с первого раза. А символический крест с портретом и данными дедушки на одном из мест расстрелов под Оршей — Кобыляцкой горе появился одним из первых. 

“К сожалению, никаких документов о смерти моего деда нет. Все, что я знаю, это из открытых источников в интернете. Как всегда — если бы раньше… Никого из его детей в живых уже нет. … Единственное, что я узнала теперь, что все-таки какое-то сообщение о реабилитации деда было послано его жене, моей бабушке. Но в силу моего самого младшего возраста в нашей семье мне об этом не было известно, и документа такового я не видела”, — сообщила Лариса Яковец.

17 января 1938 года был также расстрелян Довгало Иосиф Романович (1874), который проживал на хуторе Гай и работал объезчиком в Дзержинском лесхозе, а 20 января большевики убили родственника Николая Юльянович Довгало Антона Игнатьевича (1899). Он жил в той же деревне Бо(а)киново (Дзержинского района) и работал счетоводом в колхозе «Путь Социализма».