25 Ноя НКВД оставил без кормильца шестерых детей

В анкете арестованного беларус Иван Голлер 1889 года рождения обозначен как малограмотный земледелец, уроженец деревни Городок Ветринского района БССР. По версии потомков, Иван Маркович родился годом ранее в 1888 году в деревне Бабыничи Полоцкого района.

“Прадедушка женился в 33 года, жене Ольге Семеновне было 23. Жили в Лепельском районе в местечке Кубличи. Жили хорошо для того времени, много работали. Родили шестерых детей. В 1935 году, со слов бабушки, “очищали” польскую границу, которая проходила рядом с домом. Всю семью перевезли в деревню Лешево Толочинского района”, – рассказывает правнучка Ивана Голлера Татьяна Шибеко.

В анкете арестованного указано, что еще в 1934 году Иван Маркович был арестован Гирсянской заставой. Правда, причина ареста в документе не указана. В 1937-м вплоть до ареста Иван Маркович работал в колхозе “Победа”. 

“Был в этой деревне у нас родственничек, который потерял партийный билет. Ему сказали выдать из деревни 5 мужчин, тогда партбилет восстановят. Тогда из деревни больше десятерых забрали, – рассказывает Татьяна Шибеко. – За прадедом приехали ночью на черном воронке чекисты в черных кожаных плащах. Перевернули дом вверх дном, все шестеро детей в это время плакали. Прадеда посадили в машину, а дети бежали, держась за мамину юбку, и рыдали. Младший был у мамы на руках”.

Арест сотрудники Толочинского районного  отделения НКВД проводили в ночь с 23 на 24 августа. При обыске ничего не обнаружили. Тем не менее, Ивана Голлера обвинили в принадлежности к польской разведке и шпионаже, проведении в колхозе вредительской деятельности и уничтожении колхозного поголовья скота. На период следствия его содержали под стражей в Оршанской тюрьме. 

“Из воспоминаний бабушки – его дочери, жена ходила в Оршу, носила ему передачи. Две или три передачи взяли, а следующую передачу уже не взяли”, – говорит правнучка репрессированного. “Передачу ему не взяли буквально через неделю после ареста, что говорит у быстром расстреле. А ноябрь поставили потому что, по-видимому, расстреливать было гораздо проще, чем заниматься бумажками”, – предполагает правнук Ивана Марковча Сергей Шиленко. 

13 ноября Комиссия НКВД СССР и Прокурора СССР осудила арестованного Ивана Голлера к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор чекисты привели в исполнение 26 ноября 1937 года в Орше. На момент ареста жене Ивана Марковича Ольге Семеновне было 38 лет, детям Марии – 14 лет, Зине – 13, Ивану -11, Анастасии – 8 лет, Надежде – 6 лет, самому младшему Викентию (Виктор) – 1,5 года. Ольге Голлер пришлось одной поднимать шестерых. “Как подняла шестерых ? Трудилась всю жизнь, не покладая рук! Когда она умерла, мне было 10 лет, Я ее помню очень худой”, – вспоминает Татьяна Шибеко. “Помню, бабушка рассказывала, как сидели потом голодные, есть не было чего. Прабабушка Оля ходила в колхоз, зарабатывала трудодни, собирали на поле картошку для свиней. Рискуя жизнью прятала несколько картошин в подоле, чтобы накормить 6 ребят дома. За это можно было поплатиться жизнью. Могли донести кто угодно и на кого угодно. Но аналогии никакой не провели. Страх заложен в генах у большинства”, – рассказывает еще одна правнучка репрессированного Елена Шиленко.

Только 17 апреля 1964 года по требованию Ольги Голлер, как сообщил родственникам в 2016 году УКГБ по Витебской области, Военный трибунал Белорусского военного округа пересмотрел дело ее мужа и принял решение – постановление “двойки” отменить, а дело прекратить за отсутствием состава преступления. Иван Маркович Голлер был реабилитирован. 

Обращалась ли Ольга Галлер с требованием о реабилитации мужа, неизвестно. Однако в семье ни о судьбе мужа и отца, ни о его реабилитации еще долго ничего не знали. “Тетя вспоминала, что баба Оля – жена Ивана – говорила иногда, когда его вспоминали: “Яго, верна, завезлі на шахты ў Сібір, і ён там памёр”. Прабабушка умерла в 1984 году, так и не узнав, где он, и что он реабилитирован. Только с появлением интернета стали интересоваться. Тогда-то мы и узнали правду о прадедушке”, – с горечью говорит Татьяна Шибеко.

“В 2008 году я узнал вкратце судьбу прадеда на сайте “Мемориала”. Так же известен человек, потерявший тот партбилет. Во время оккупации он сотрудничал с захватчиками. Но родственником он, к счастью, нам не был. После войны следы его затерялись в Лепельском районе. Фамилия известна, но принародно назвать её не имеем право. Хотя родственник был косвенно причастен к аресту”, – отметил Сергей Шиленко.